Итак, несколько минут назад, у меня состоялся разговор с дознавателем. И хочу заметить, я до сих пор при ручке и своих бумагах. Опишу, как все прошло. Разговор был тревожный и напряженный.

Прошел час, возможно два, моих ожиданий, пока двери резко не отварились. От неожиданности, я перепугался, с трудом сдерживая свои возгласы. В помещении вошел, прилично одетый, в интересных очках, молодой человек.

Никогда не забуду его потерянный взгляд. Будто ребенок, впервые вошедший в первый класс. Здесь аллегория касаемо лишь его нерешимости, уж больно сильно он был потерян. Таким он мне запомнился на первый взгляд. Никогда не забуду, как он зашел в комнату, ища меня взглядом. А я ведь стоял прямо перед ним. Парень так нервничал, что сразу и не заметил меня. Он явно был погружен в свои проблемы и никак не мог переключиться. У него ко мне было одно интересное предложение, из-за чего он волновался. Попробую воспроизвести из памяти то, о чем мы говорили“

Глава 16. Последнее письмо (часть 2)

— А, вот Вы где, — улыбался дознаватель.

Прижимая подмышкой папку с бумагами, в дверном проходе, стоял молодой человек. Позади него отчетливо виднелся коридор. Хорошо освещенный, с небрежно прикрученными лампами, он был заставлен военными. Вооруженные автоматами, будучи в форме и в касках, люди о чем-то говорили. У каждого виднелся имплантат на уровне виска. Провод, огибая шею, заходил за воротник. Поверх глаза, ближайшего к имплантату, виднелось некое стекло, а у шеи, почти не замечаемый, находился блок с маркировкой „БлоРа ДоРе-4“. Дверь тут же захлопнулась

— Гражданин, извините за ожидание, — поправляя очки. — Пробки! Дороги нынче в этом городе никуда не годятся. Но, я уверен, скоро все изменится к лучшему.

— Какие у нас могут быть пробки? — я задал ему вопрос.

— Военная переброска техники, — сел он за стол. — Когда воцарится порядок, наступит…

— Рай! — не выдержав, я закончил за ним. — И станет Земля обетованной, что будет Раем для всех праведных! — не знаю зачем, я процитировал одну из речей пропаганды, которую они часто запускали по ночам.

Если бы они не так часто запускали это, то возможно оно бы не въелось мне в мозги. Постепенно я привык и стал засыпать под их очередные пропагандистические вещания.

— Это сарказм? — уточнил следователь.

— Нет, — я не должен был грубить, ведь не просто так пришел этот человек. — Возможно, он вербует меня, — в тот же момент пришла такая мысль.

— Трактат Кану, книга первая, Воцарение Рая.

— Я темнота, увы, не в курсе всего трактата. Там вроде три книги?

— Семь, — монотонно ответил молодой человек.

— Сколько?

— Семь книг.

— Ага. Ну, говорю, темнота я.

— Ага, — выдохнул следователь и опустил взгляд к открытой папке.

— Простите, а Вы действительно дознаватель?

— Да. А почему у Вас сомнения на этот счет? — приподняв голову, он снял очки.

— Вы бурят[1]?

— Вы что-то имеете против этого?

— Лично я нет. Но разве новое общество не стала менее толерантным!

— Вы намекаете на расизм в общественных кругах власти?

— Я не намекаю, просто так говорят.

— Это вздор, — молодой человек надел очки.

— Мы в опер штабе? Вижу столько военных.

— Ага, — перелистывая страницы дела. — Только это не опер штаб. Это пункт временной дислокации.

— Военные уже все с блоками БлоРа ДоРе?

— Конечно, — продолжая листать желтые страницы. — Современные технологии творят чудеса.

— Это новое поколение? Четвертое, да?

— Ага.

— Не думал, что они останутся такими большими. Разве прогресс не сводит все к минимализму?

Молодой человек ничего не ответил, он повернул голову, боком ко мне, и указал пальцем на свой имплантат. Я тут же заметил какие-то металлические вставки у виска дознавателя. Выглядело это все очень изящно, почти незаметно.

— У вас блока вообще нет, — меня это возмутило. — Вы его сняли? — в тот момент я недоумевал, почему дознаватель без имплантата, а оказалось, что он был при нем.

— Нет. Вижу Вы вообще не в курсе последних технологий. У меня гражданский БлоДоРе, он имеет микроскопические габариты. Это второе поколение имплантатов. Сейчас человека не найдешь со старым, у всех была замена на такой же, как у меня.

— Так, это… — говорить на эти темы, ох, как не хотелось. — Это стандартный имплантат? — собравшись с мыслями, я задал вопрос.

— Да. Обновился единожды. Тогда, как у военных, технологии не стоят на месте. Она все время дорабатывается, обновляется. Видимо Вы увидели военных позади меня, когда я вошел.

— Я думал, что четвертые станут меньше.

— У них такие же имплантаты, как и у меня. Второе поколение. А поверх уже идет Блок Расширения Дополненной Реальности четвертого поколения. И он кардинально отличается от третьего. Но уменьшать его нецелесообразно. Он нужен для выполнения тактических задач удаленно. И для получения обновлений программы. Мощная антенна сулит большими габаритами. Это не секрет. Вся это информация есть в брошюрах на контрактную армию.

— И потому дополнительный блок расширяется постоянно.

— Таковы задачи безопасности.

— Военная технология! Только против кого вся это техника? Ведь Земля сейчас под единым руководством. Мы сейчас одно государство.

— Мы живем не в стабильное время. Террористы и всяческий беспредел.

— А что, еще где-то сохранилась сопротивление? То есть я хотел сказать террористы?

— Интересная у Вас оговорка, гражданин. Да, они есть. Потому и военные всюду. Обстановка не стабильная.

— Как видите, стабильней всех живет: раб, сброд, червь, скот.

— Прекращайте паясничать. Итак, Артем Иванович Черевко.

— Да, это я.

— Вы уже, как год отлыниваете от полной идентификации личности и возможности трудоустройства, которые Вам столь любезно предоставило ЕдГосЗем.

— В нашем гетто?

— Вы так зовете, это место?

— Интересное сокращение ЕдГосЗем, это же Единое Государство Земли. Так ведь? — специально расшифровав название, я как бы уточнил его странное сокращение.

— Да. По данным центра, Ваша личность до сих пор не идентифицируется, извините за термин, но вы фиксируетесь, как БОМЖ. Не понимаю, зачем я взял эту папку, — листая страницы. — Но, Вы же трудоспособного возраста, уважаемый и… — резко замолкая. — А вот почему. Так Вы еще победитель государственной лотереи „На шаг ближе к свету“.

— Передайте право тем, кому это нужнее.

— Сотрудничайте, и у Вас будут преференции и привилегии, — улыбался молодой человек.

— Я не имею прав на отказ, знаю, — понимая, что выхода нет, я опустил голову. — Я должен согласиться иначе будет хуже. Меня поймали, все! Я в ваших руках.

— Артем Иванович, у вас низкий гражданский статус, под стать террористу.

— Что? — меня так передернуло, что когда я резко приподнял голову, ощутил головокружение.

— По данным записей, в деле Вашего досье, упоминается бессовестное отношение к долгу. Вы не раз прилюдно заявляли, цитирую: „Нет хуже человека, лижущего подошву тем, кто уничтожил РСФ“, или „Будь прокляты их лотереи“, или „Смерть врагам народа — захватчики убийцы!“ Вы хоть понимаете, что это антиправительственные лозунги, и они расцениваются, как призыв к экстремизму?

[1] Буряты — национальность в России этническая группа монголов, говорящая на бурятском языке, исторически сформировавшаяся в районе озера Байкал и объединенная общей культурой и историей.

Глава 16. Последнее письмо (часть 3)

— Я был глуп и наивен. Это было почти два года назад.

— Артем Иванович, есть видео подтверждение с аудиодорожкой. Причем все это есть в базе данных. Вы понимаете, что это серьезные материалы?

— Меня повесят?

— Вы признаете, что это сказано Вами? Вы остаетесь при старой точке зрения?

— Я отрекаюсь от сказанного. Я же говорю, это было давно. Я не придерживаюсь старой точки зрения. Я поддерживаю новое государство!