— Что это за прожекторы? — спросила Анна. — ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ? — закричала она.

Генерал-майор не ответил. Анатолию вновь швырнули коробку.

— Вы используете микроволновые пушки! — с ужасом воскликнула Анна. — Вы сумасшедшие? ОН СВАРИТСЯ! — вновь переходя на крик.

— Да, уберите вы ее! Не подпускать гражданских! — скомандовал полковник.

— Глотай таблетки! — настаивал Борщ.

— НЕТ! — закричал Анатолий. — Я не буду их глотать, — уже с другой интонацией, отшвырнув коробку в обратном направлении. — Живым не возьмете! — смеясь, он пытался кричать, но у него это не получалось и он начал кашлять. — Сволочи, — сквозь кашель. — Вы же так меня выдадите, я не должен применять силу. Они учуют меня! Я не хочу туда. Не хочу копать!

— Он сказал „копать“? — прошептал генерал-майор с удивлением на лице. — Что „копать“? — обращаясь к Анатолию.

— Лучше бы Вам не знать! — сквозь кашель.

Черевко внезапно показалось, что прошло уже несколько часов с момента включения прожекторов. Будто время длилось вечность, несмотря на то, что часы на стене коридора показывали обратное. Профессор начала замечать что-то необычное. Наблюдая за последующими действиями военных и Анатолия, она заметила, что все вокруг будто бы застыло на месте.

Глава 9. Инцидент (часть 3)

— Мне кажется? — бросая взгляд на округу. — Я не могу понять, — сказала она вполголоса. — Почему все замерли?

Анна посмотрела на державших ее солдат — те стояли, как каменные. Она перевела взгляд на других — они также не двигались. И после взглянула на генерал-майора и на коллег-зевак. Все стояли, не шелохнувшись, не моргая, подобно статуям.

— Боже! Что происходит? — испугалась Николаевна. — Что это? Что произошло?

Внезапно, краем глаза она что-то заметила за окном и резко обернулась. Через несколько метров парила, застывшая в воздухе, птица. Казалось, что кто-то нажал на паузу. Черевко вернула взгляд на часы, секундная стрелка не двигалась.

— Бог ты мой! — Анну охватил страх. — Что это? Что это? — дыхание участилось. Что происходит?

— Сюда-а-а-а, — донесся слабый мужской голос, переходящий на шепот.

— Анатолий? — обернулась она.

— Сюда-а-а-а, — вновь тем же тихим голосом.

Анна с легкостью выскользнула из хватки солдат и стала, обходя военных, идти на мужской голос.

— Что происходит? Толя это ты? Это действительно ты?

— Сюда-а-а-а, — голос его был очень слаб и невероятно хриплым.

Профессор подошла к одному из прожекторов стоя у входной двери.

— Что это за свет? — подумала она.

Коснувшись потока света кончиком пальца, Николаевна ничего не почувствовала. Она думала, что ощутит тепло или в худшем случае, обожжет место соприкосновения со светом. Резко выдохнув и зажмурив один глаз, она выставила руку и опять ничего не почувствовала.

— Что это за приборы? — потирая лоб. — Это просто свет?

— Сюда-а-а-а, — продолжал тихий голос.

Черевко вошла в комнату. Мужчина, что есть сил, держался на коленях, с трудом упираясь руками в пол. Его лицо от напряжения покрывал пот. В дальних углах помещения еще чернели стены и потолок от какого-то угольно-черного туману. На потолке лампа тускло мерцала, казалось, что ей не хватало энергии.

— Что происходит? — Анна сделала шаг. — Толя…

— СТОЙ! — он резко поднял руку. — Не подходи. Я не знаю, сколько еще смогу удерживать это.

— Что удерживать? Что происходит? Ты ли это?

— Да, Анна Николаевна. Это я, — тяжело говорил он. — Мы давно не виделись. Очень давно.

— Да, давно, — сказала профессор. — О тебе не было вестей уже, как восемь лет прошло. Где ты был?

— Ха, Анна Николаевна. Для Вас прошло всего восемь лет, — засмеялся мужчина. — Всего восемь лет. Ха!

— Тебя искали. Тебе знаком такой заголовок, как „Пропавший без вести!“? Тебя искали, а потом перестали, — задумалась она. — Где ты был все эти восемь лет?

— Восемь? — кашлянул бритоголовый. — Для вас восемь. А для меня сорок шесть, но я Вас помню.

— Сколько? — Черевко сделала еще один шаг.

— СТОЙТЕ! — повысил голос мужчина.

— Ладно, Толенька, ладно, — остановилась она. — Что происходит? Какие еще сорок шесть лет? О чем ты?

— Это все пустое. Общаясь сейчас с Вами, я тем самым подвергаю Вас риску. Но я должен Вас предупредить. Не дайте им взять Вас!

— Но они вооружены, — качнув головой в сторону коридора.

— Если бы, — вздыхая. — Я не про военных.

— Не про военных? — спросила Анна, и ей стало страшно.

Она почувствовала тьму, которая окружала ее. Ей показалось, что кто-то гладит ее затылок. Она резко обернулась, но никого не заметила. В тот же момент заколка соскочила с ее головы, и волосы разошлись, падая вперед.

— И, несмотря на то, что они работают на Корпорацию, они нам не враги! — сквозь тяжелое дыхание. — Я о других, — после он скорчился от боли. — Вы ведь узнали меня? Да? Сразу узнали?

— Да, Толя. Может быть не сразу. Но я узнаю тебя.

— Я уже жалею об этом. Зачем я втягиваю ее, — спросил он будто сам у себя, опустив голову. — Ага, я вас понимаю, — бубня. — Хорошо, да.

— С кем ты говоришь?

— Это просто мысли, — вернув взгляд на женщину.

— Что ты имел ввиду, когда говорил о сорока шести годах? Я не поняла тебя.

— Это примерный замер, — тяжело дыша. — По движению спутника. Но, они подобны году.

— Толя, я не понимаю тебя? Почему ты выглядишь старше, чем должен быть. Что с тобой случилось.

— Анна Николаевна, сколько по-вашему мне лет?

— Двадцать семь, наверно.

— Нет. Почти шестьдесят пять.

— Что? Да, ты выглядишь старше предполагаемого мной возраста, но не на шестьдесят пять!

— Я хорошо сохранился. Мы все проходим через эту процедуру.

— Что?

— Потому, что я все это время был не на Земле!

— Земля? — на ее лице был страх. — А почему все замерло в округе? — с трудом выдавливая из себя еще один вопрос.

— С этого момента, я больше ничего не скажу, пока Вы не поклянетесь мне! Пока Вы не поклянетесь мне, что не общались со мной и меня не знаете. Кто бы ни спрашивал это у Вас!

— Поклясться?

— Запомнили? Борщу и никому вообще ни слова о нашем разговоре! Ясно?

— Я не понимаю…

— Вы запомнили? — резко обрывая женщину. — ЗАПОМНИЛИ? — повысив голос, он закашлял. — Да?

— Хорошо, хорошо.

— Клянитесь!

— Я поняла.

— Клянитесь!

— Я клянусь! Но…

— Соглашайтесь во всем с ними, — перебил ее Анатолий. — Вы должны пережить этот день! Он сделает Вас сильнее! У Вас… — резко замолкая. — Да, да, я знаю, — будто опять он кому-то говорил, наклонив голову. — Естественно, да я готов, — продолжая бубнить в пол. — Итак, — закрывая глаза. — Я думал, что смог сбежать. Да! Это у меня получилось, — он вновь открыл глаза, обращаясь к Анне. — От них я сбежал. У меня получилось. Но от своих, — сквозь кашель он начал смеяться. — Подстава, — тяжело выдыхая. — Видимо здесь все изменилось. А там, вместо меня сейчас, другой человек.

— Где?

— Ну и дров, наломал я, — тяжело вздыхая. — Я думал, что все, я в безопасности, как вдруг их приспешники выявили меня здесь и прислали этих военных. Они знают о нас. Солдаты, глупенькие наемники. Это частное формирование еще безобидно, по сравнению с тем, что есть у них. Простите меня Анна Николаевна. Простите! Я лишь хотел рассказать о том, что они делают, и нуждался в убежище. Хотел скрыться, думал, что это лучший вариант. Простите меня! Я ошибся. Вы — единственный человек, который хорошо ко мне относился в университете. Я, я Вас, я Вас люблю!

Глава 9. Инцидент (часть 4)

— Что ты, Анатолий!

— Я Вас люблю! — смотря ей в глаза. — Я Вас всегда любил, — дрожащим голосом. — Вы такая сексуальная, — вздыхая. — Простите, мысли путаются, — продолжая тяжело дышать. — Только Вы были моим лучом света в той тьме. В этом темном и ужасном, кошмарном месте. Но я не это собирался Вам сказать, — он опустил голову. — Я не ожидал, что за столько лет, мои чувства возьмут вверх. Я желал о встрече с Вами с первых дней в том кошмаре. Прошло много лет, я помнил Вас. Но я не думал, что буду так желать этого, когда увижу Вас здесь, сегодня. Ах да, все эти годы, я мечтал о Вас. Да это правда! Я признаюсь! Я мечтал заняться с вами… — голос его дрожал. — Я чувствую себя подростком, который пытается признаться девушке в любви. Я потерял столько времени, моя жизнь поломана, моя юность утеряна. Я… — он продолжал тяжело дышать. — Я старик в молодом облачении, но я начал стареть. О, — вздыхая. — Я мечтал заняться с Вами любовью! Я никогда этого не делал. Страстной, жгучей, но любовью, — и он закашлял. — В моих мечтах, — продолжая кашлять.